Красовский Л.С. /  Произведения

Отрывок из повести

КРАЖА

На следующее утро Дакара пришла пораньше. На пороге музея ее встретил Антон Васильевич. Если он хмурился и начинал говорить короткие, отрывистые фразы — значит, произошло что-то неприятное.
— Здравствуй, Шантанова. Проходи, нужна. Я уже звонил тебе домой.
— А что такое? Наверное, все-таки надо было вчера  сделать уборку. А вообще стоит ли из-за этого расстраиваться? Сейчас подойдут ребята, мигом наведут порядок.
— Вот что, — Антон Васильевич подошел к письменному столу, — где остальные боги?
Статуэток было всего две. Данара растерянно посмотрела на учителя.
— Не... знаю. Должно быть четыре.
— А не пять?
— Нет, я свою... унесла домой.
— Зачем?
— Так ведь богов принесли много, я и... унесла.
Стали появляться семиклассники сразу по нескольку человек. Антон Васильевич всех предупреждал, чтобы ни к чему не прикасались и не начинали уборку.
— Почему? — спрашивали удивленно.
— Скоро узнаете.
Кто-то постучал в дверь.
— Разрешите? Здесь музей находится? — в кабинет вошел высоченного роста милиционер, лейтенант. Настоящий дядя Степа. — Кто-то звонил...
— Проходите, — Антон Васильевич показал на стул и бросил сердитый взгляд на техничку тетю Пану, заглядывавшую в дверь: «И кто ее просил звонить? Могли бы сами разобраться, а теперь вот... милиция».
Тетя Пана была другого мнения. Поскольку случилась кража, разбираться должна милиция. Она так и сказала, когда Антон Васильевич упрекнул ее в торопливости. Сейчас, поймав его взгляд, она поджала губы и ушла в свою комнатушку.
— Проходите, — еще раз пригласил лейтенанта Антон Васильевич.
— Спасибо. Объясните, пожалуйста, суть дела.
Сначала рассказывал учитель, потом — Данара. Про визит Топхоева к бабушке тоже рассказала. Лейтенант помолчал, с озадаченным видом обошел музей. Наверно, он думал: «Кому может понадобиться такая рухлядь?» С сожалением посмотрел на пол, истоптанный посетителями.
— Значит, так, — сказал он, вернувшись к столу. — У твоей бабушки были три статуэтки. Она подарила две Намжилу Топхоеву, одну ты отнесла сюда. У бабушки не осталось ни одной. Спрашивается... — Данара еще не знала, что «спрашивается», но не сдержала улыбку, потому что рассуждения лейтенанта походили на условия задачи для первоклассников.
— ...почему у Намжила должно быть два бога, в музее пять, а у бабушки ни одного? Если ей вернуть три... Ничего особенного, в музее еще два останутся!
Данара уже не улыбалась. Такое решение задачи ее не устраивало.
— Нет, я взяла только свою. Зачем бабушке три? Ей ни одной не надо.
Лейтенант засмеялся.
— Логично, — он раскрыл на столе планшет.— Оформим тогда на всякий случай протокол... Надеюсь, музей закрывается на замок?
— Безусловно, — ответил Антон Васильевич.
— А у кого хранился ключ?
— У технички. Позвать ее?
— Пожалуйста.
Все ребята кинулись к выходу, но неповоротливый Колобок на этот раз оказался первым. Ему страшно хотелось участвовать в расследовании самого настоящего преступления. Через несколько секунд тетя Пана была в кабинете и охотно отвечала на вопросы.
— У меня был ключ. Сама закрывала музей. Ни одна живая душа не входила сюда до утра.
— Гм, а окна вы проверяли? — спросил милиционер.
— Зачем? Они же закрыты.
Он отпустил тетю Пану и сел дописывать протокол.
— Так, Шантанова, вспомни приметы Намжила Топхоева.
Невысокого роста, лысый, улыбается так, будто всем и всему рад и знает много такого, чего не знает никто. Нет, этого было мало, не отличало его от многих других людей.
— Вспомни что-нибудь особенное.
Данара представила походку старика, лицо.
— Косолапит... А еще, знаете, на подбородке ямка.
Лейтенант застрочил шариковой ручкой:
— Сколько ему лет, примерно?
— Сорок, наверно, будет.
— Больше! — возразил кто-то.
Все, кто видел Топхоева, заспорили о его возрасте. Все же мнения расходились не очень резко. Согласились на том, что ему больше сорока.
— Все ясно, — лейтенант протянул ручку Антону Васильевичу. — Подпишите, пожалуйста. И ты, Шантанова.
Сам он взял оставшиеся статуэтки, осмотрел со всех сторон.
— Ты говоришь, Данара, Топхоев брал в руки все статуэтки?
— Брал, рассматривал.
— А что, они все были одинаковые? Девочка покачала головой.
— Во-первых, они все были похожи снаружи, а внутри...
— Что внутри?
— Видите, эти пустые снизу и потому легкие. А те, что пропали — тяжелее.
— И тот, что у тебя дома, тоже тяжелый?
— Тоже. Они все три у бабушки такие... Топхоев почему-то называл их «вместилищами духа Гуна-адхьи».
Антон Васильевич, услышав это, встрепенулся.
— Что? Гуна-адхьи?
Лейтенант посмотрел на него с интересом.
— Вам кое-что говорит это индийское имя?
— Вы правы, индийское. И кое-что говорит. Оно из легенды. Если интересуетесь, могу дать почитать...
— Пожалуйста. Но пока мы с Данарой съездим к ней домой.
— Конечно, конечно... Я приду к вам в отдел.
— Хорошо.
Вспомнив  что-то, Антон Васильевич остановил Данару нетерпеливым движением руки.
— Подожди. Вот что: рассмотрите хорошенько вашего Будду. Он должен отличаться от остальных. Сверху...
— А он и так отличается, — ответила Данара, не подозревая, каким волнением отдаются ее слова в сердце учителя. — Его корона похожа на муху. Я дома пригляделась...
— На пчелу? — почти закричал Антон Васильевич.
— Ну, на пчелу.
— Что же ты молчала? Это очень важно! Твоему Будде цены нет. Отправляйтесь, я прихвачу одну книгу и приду в отдел. Потом все объясню...
Он выбежал из музея. Лейтенант пожал плечами и тоже направился к выходу…